Мир инвестиций

Первая выставка картин из коллекции Сигалова была проведена в 1984 г.

Зинаида Серебрякова. Автопортрет в черном платье с белым воротником

Собиратель
    Высокий, статный, видный, Сигалов был абсолютно непритязателен в быту и вел поистине спартанский образ жизни. "Жил аскетично, не то слово. На себя денег практически не тратил — все полностью на искусство, которому был фанатично предан”, — рассказывает Александр Брей, эксперт по живописи и антиквариату, владелец аукционного дома "Антик-центр”. "Он был одержим только искусством”, — подчеркивает Эмма Бабаева. Таких, как Сигалов, уважительно называют Собирателями, ведь для них коллекционирование произведений искусства — это и смысл, и образ жизни. "Я не хочу никого обижать, — говорит Екатерина Ладыжинская, — но порой встречаешься с современными коллекционерами — дремучесть первобытная. Они ничего не знают о тех художниках, работы которых собирают, а просто вкладывают деньги”. Для таких людей коллекцию формируют опытные искусствоведы, и тогда определяющим фактором при выборе полотна становится не сама картина, а возможность в будущем приумножить вложенные в нее деньги. С Давидом Лазаревичем все было по-другому. Он любил каждую картину в своем собрании и художников, которым эти работы принадлежали. Потому что собирал то, что ему нравилось, что приносило удовлетворение и эстетическое наслаждение. Известно, что любое произведение живописи обладает определенной энергетикой. И если она совпадает с энергетикой человека, тогда и возникает неповторимое удовольствие от "соприкосновения”. В то же время собрание Сигалова не было лишь набором картин, нравившихся хозяину. Собиратель очень ответственно подходил к формированию коллекции, изучал творчество художников, манеру их письма, ездил по стране, встречался с другими коллекционерами, смотрел, учился, была у него и прекрасная библиотека редких книг.
    Эмма Бабаева рассказывает, что в начале 1980-х годов Давид Лазаревич дал согласие на организацию выставки своих работ в Киевском музее русского искусства. Она, будучи тогда главным хранителем фондов, и Михаил Факторович стали изучать коллекцию Сигалова для составления каталога. Так вот, в доме хозяина были все необходимые литературные источники: монографии художников, журналы об искусстве "Аполлон”, "Мир искусства”, "Старые годы”, "Мой журнал для немногих” Александра Бурцева (известный библиофил и издатель. — Ред.) и т.д.
    Сегодня сотрудники музея говорят о том, что врач Сигалов завещал им 388 произведений искусства, хотя на самом деле передано было почти 500. И тут, конечно, надо отметить, что были в коллекции и "фальшаки”. Попадали они в собрание по разным причинам. Прежде всего из-за горячности и азартности Давида Лазаревича, когда желание приобрести картину превалировало над осторожностью, когда попадались недобросовестные и нечестные "поставщики”, у которых он покупал произведения искусства. А иногда просто не хватало времени, чтобы проверить картину, посоветоваться с сотрудниками музея. Но даже в этих случаях Сигалов не возвращал купленное, говоря: "Обжегся — терпи”. Хотя и в те времена картины стоили недешево. Так, например, в 1953 г. за ранний пейзаж Алексея Саврасова один московский коллекционер просил 25000 руб…
    Люди, знавшие Давида Лазаревича, говорят о нем не иначе, как о поразительно честном и щепетильном человеке. Эмма Бабаева вспоминает, что незадолго до своей смерти он попросил ее зайти посмотреть новые приобретения — рисунки Михаила Врубеля. Но даже на первый взгляд эти рисунки не внушали доверия. "Как сказать ему? — мучилась Бабаева, и, уклонившись от ответа, дабы не расстраивать коллекционера, сказала: — Они не интересны, не стоит их приобретать”. Сигалов не задавал больше вопросов. Видимо, уже уплатил за них. А к 8 марта она получила поздравительную открытку с припиской: "Вы так ничего и не сказали о Врубеле”. Работы были явной подделкой. Но ему так хотелось еще чем-то пополнить свою сокровищницу! Это желание приобретать "что-то новое” преобладало над осторожностью, с которой коллекционер должен приобретать произведения искусства.

Михаил Врубель. Шиповник

Михаил Врубель. Под зонтиком.
Позировала Эмилия Прахова, жена Адриана Прахова, который руководил работами по внутренней отделке Владимирского собора

Борис Кустодиев. Натюрморт. Омар и фазан

Коллекция
    Сегодня дома на улице Михайловской, 12 (ул. Парижской коммуны), где проживал Сигалов, уже нет. Но еще два с небольшим десятилетия назад в этот дом стремился попасть каждый просвещенный киевлянин, и коллекционер с удовольствием пускал всех желающих. Преподаватель художественного института Зинаида Колесникова даже приходила сюда со своими студентами, чтобы познакомить их с искусством рубежа ХІХ-ХХ вв. Сегодня можно только представить две большие комнаты, в которых на стенах, сверху и донизу, на шкафах и даже на дверях висели картины. Но в первую очередь работы художников двух главных объединений того времени: "Мира искусства” и "Союза русских художников” — вот то, что в основном собирал Давид Лазаревич Сигалов и на что положил большую часть своей жизни. Картины Александра Бенуа, Константина Сомова, Евгения Лансере из собрания коллекционера специалисты называют не иначе, как первоклассными и значительными. Екатерина Ладыжинская рассказывает забавную историю, связанную с акварелью Бенуа "Улица Феран”: "Качество и уровень этой работы высочайшие, но мы знали, что точно такая же, оригинал, находится в Государственном русском музее в Санкт-Петербурге. Тогда что у нас? Авторское повторение? Но зачем делать две абсолютно одинаковые работы? Наши петербургские сотрудники тоже подтвердили, что ее автор стопроцентно Александр Бенуа, но у них возник тот же вопрос. Почему? А дело вот в чем. Внизу, на обороте нашей картины есть подпись, сделанная самим автором: "Улица Феран” — моему лучшему другу”. А на той, что хранится в Русском музее, написано, что первую работу он подарил своему другу, а потом повторил ее, чтобы она осталась и у него. Оказалось — две подлинные работы”. И Бенуа, и Сомов, и Лансере стояли у истоков "Мира искусства”. Возникшее в Петербурге в 1898 г. объединение призывало "к сплоченному и дружному протесту молодых сил против рутинных требований и взглядов старых отживающих авторитетов… занять место в жизни европейского искусства”. Мирискуссники проповедовали неограниченную творческую свободу для художника, независимость от всякого рода идеологий. Говорили, что искусство — это отражение личности живописца, который имеет право на субъективность восприятия. Поддерживали теорию "искусство для искусства”. Кроме того, на страницах своего журнала рассказывали о проблемах и состоянии современного искусства, открывали ценности художественной культуры прошлого. Последнее хорошо видно в "ретроспективных творениях” Александра Бенуа. Одним из излюбленных его сюжетов был Версаль короля Людовика XIV и Петербург XVIII-XIX вв. Но свое имя в историю он вписал не только как художник и историк искусства, а также как художественный критик, театральный декоратор и книжный иллюстратор. Происходил живописец из древнего французского рода Бенуа. Его родственниками были по большей части архитекторы и живописцы. Сам же он приходился дядей талантливому графику Евгению Лансере и художнице Зинаиде Серебряковой. Бенуа писал о ней: "Серебрякову не только мне, но и вообще всякому трудно принять за человека постороннего. В ее искусстве столько милой, ласковой прелести, оно такое по существу близкое, просто и прямо говорит сердцу и уму… С исключительным мастерством она продолжает передавать живой блеск глаз, также манит в ее передаче плотность, упругость и сияние тела… искусство Серебряковой остается свободным; оно к тому же исполнено какого-то, я бы сказал, веселья, несомненно, отражающего то состояние радостного возбуждения, в котором художница пребывает во время своей работы”. Неслучайно Серебрякова была одной из любимых художниц Давида Сигалова, в коллекции которого 18 ее акварелей: несколько автопортретов, среди которых известный "Автопортрет в черном платье с белым воротником”, картины, изображающие крестьянок, пейзажи Царского Села. Наряду с Серебряковой, как представителя младшего поколения мирискуссников, стоит упомянуть и Бориса Кустодиева. В Сигаловской коллекции особенно ценной является его картина "Девочка с яблоками” (другое ее название — "Портрет Ирины, дочки художника”). Кустодиев очень любил писать свою дочь: пышнотелая, рыжеволосая, она была олицетворением женской красоты в его представлении. Не менее интересны в собрании и "Натюрморт. Омар и фазан”, и эскиз декорации "Улица провинциального города”. Особо нравились Сигалову картины Бориса Григорьева. Он покупал их, когда этот мастер, уехавший в эмиграцию в Париж и там умерший, был всеми забыт на родине. А благодаря Сигалову в Киевском музее русского искусства появились ранние его живописные работы, такие как "Поздравление новобрачных” и "Маскарад”.
    Представлены в коллекции и очень ценные работы Михаила Врубеля, которые относятся к раннему "киевскому” периоду его творчества. Портреты, акварели "Шиповник” и "Под зонтиком”. О последней Эмма Бабаева вспоминает: "Когда-то давно ее подарил Ольге Малашенко Николай Прахов — сын известного искусствоведа, художественного критика и археолога Адриана Прахова, под руководством которого велась внутренняя отделка Владимирского собора. А Ольга Михайловна передарила ее Сигалову, с которым была очень дружна. Со смертью же Давида Лазаревича эта акварель оказалась в коллекции нашего музея.”

Эмма Бабаева:
"Сигалов радовался каждому новому приобретению и немедленно хотел поделиться этим чувством с теми, кто мог порадоваться вместе с ним.”

  В собрании Сигалова есть и полотна представителей объединения "Союз русских художников” — Константина Коровина, Сергея Жуковского, Константина Юона, Филиппа Малявина. Пейзаж и жанровая живопись, изображения народной жизни и русской природы, соединение передвижнических традиций реализма и импрессионистических поисков были характерны для творчества художников этого объединения. Например, Филипп Малявин, который родился в многодетной крестьянской семье, создал целую серию ярких, декоративных полотен, изображающих крепких, задорных русских баб. Константин Юон, увлекаясь импрессионизмом и работая на пленере, был мастером лирического пейзажа.
    Заслуживает внимания в собрании Сигалова и картина Мартироса Сарьяна "Цветы Армении”. "Когда директор Музея Мартироса Сарьяна в Ереване Шаэн Хачатрян, который приезжал к нам, увидел эти цветы, он был потрясен, — рассказывает Екатерина Ладыжинская. — У Сарьяна есть целый цикл цветов, который называется "Цветы Армении”. В коллекции Сигалова одни из первых цветов этого цикла. Именно поэтому Шаэн Хачатрян так хотел их получить. Он давал Сигалову любые деньги за эту картину, огромные на то время, но Давид Лазаревич вынул из ящика завещание и показал ему со словами: "Я написал, что все завещаю Киевскому музею русского искусства. Приезжайте в Киев и любуйтесь здесь”.
    Мартирос Сарьян, Сергей Судейкин, Павел Кузнецов, Николай Сапунов, в свою очередь, входили в объединение "Голубая роза”, участники которого были увлечены идеями символизма. А вот Петр Кончаловский и Роберт Фальк, картины которых также есть в собрании Сигалова, — это уже "Бубновый валет”. Максимилиан Волошин в рецензии на их первую выставку писал: "Надо отдать справедливое устроителям выставки: они сделали все, чтобы привести в неистовство глаз посетителя. В первой комнате они повесили самые колючие и геометрически угловатые композиции Бориса Такке и Роберта Фалька. В среднем зале — огромное, как бы программное, полотно Ильи Машкова, изображающее его самого и Петра Кончаловского голыми (в костюмах борцов), с великолепными мускулами; справа — пианино с испанскими нотами, на пианино книги — Сезанн, Хокусаи, Библия; налево стол — со стаканами; в руках — музыкальные инструменты, у ног — гимнастические гири”. "Бубновый валет” — название символичное, где валет — это молодой человек, а бубновая масть обозначает страсть. Петр Кончаловский (к слову, дедушка режиссеров Никиты Михалкова и Андрея Кончаловского) был художником впечатлительным и постоянно ищущим. По его полотнам легко можно догадаться, что он увлекался Ван Гогом, даже работал там же, где и великий мастер — в Арле, потом пришло увлечение Полем Сезанном и Анри Матиссом… Сегодня картины Кончаловского очень востребованы на международных аукционах. Его полотно "Мальвы” на последнем аукционе МакДугалл было продано за $1 млн и стало одной из самых значительных продаж этого аукционного дома.
    Сумел Давид Сигалов пополнить свое собрание и работами передвижников — Ильи Репина, Виктора Васнецова, Исаака Левитана, Василия Сурикова, Василия Поленова и Алексея Степанова. Так, небольшой пейзаж Репина "Скамья у моря” написан в Куоккале, поселке в Финляндии, где художник родился и прожил значительную часть своей жизни. Приобретен он был у ленинградского коллекционера Георгия Блоха, у которого Сигалов купил большую часть самых ценных работ своей коллекции. В том числе живописные этюды Василия Сурикова к картине "Степан Разин” и акварели с итальянскими видами "Купола собора Св.Марка в Риме” и "Неаполь”. Особо стоит отметить и ранние пейзажи Исаака Левитана, среди которых "Заросший пруд”. Екатерина Ладыжинская рассказывает: "Когда Александр Федоров-Давыдов, один из крупнейших исследователей творчества художника, увидел эту работу у Сигалова, он тут же включил ее в свою монографию о Левитане”. Интересны также три картины Степанова, купленные коллекционером на выставке в Киевском музее русского искусства у дочери художника.
    У Давида Лазаревича были и работы украинских мастеров, художников-пейзажистов Сергея Васильковского, Петра Левченко и Абрама Маневича. Их работы коллекционер завещал Национальному художественному музею Украины, произведения же зарубежных мастеров и фарфор — Музею искусств им.Богдана и Варвары Ханенко, все остальное перешло в собственность Киевского музея русского искусства.